Мускус, белый

Твои глаза как солнце и луна,

Войдя, я не поднял на них свои,

Так не мешая освещать им землю,

Что по весне была бесплодной.

Без тебя. Без твоих волос,

Они опали на неё листвой,

Без твоих недолгих вздохов,

Что зимой помогли остыть до конца.

А звонкость кожи на груди, что пахла

Белым мускусом и влажным гиацинтом,

Сливалась в счастье с пеньем птиц,

Что не заметили дождей.

И тем не менее вторили зачатию

дитя, чьим именем стало Саломея,

Смех её семь месяцев спустя,

Обнял нас как богоявление.

И каждый лучик солнца, месяц лунный,

Мы клали нежно под тельце Саломеи..

Свив ими тёплу колыбельку, дабы ей

Жить вечно, любя священней,

Чем кто угодно из людей,

Став так дочерью твоей..

Себя лаская,

так же млечно, как налившись, закатились,

Затишной августовской ночью

Мамины, цвета Софии Айи, -

небесные глаза.

Где луна и солнце..

(В тебе) я не поднимал на них свои..

Не помешав освещать им мир,

Что как и мы, навечно соткан из любви.