Лишние люди

Я остатки зерна перепрячу в лесу

И себя самого к тайнику отнесу,

По куску себя сдам на хранение родным,

Мой телесный сосуд арестуют пустым.

Будут штопором в душу закручивать страх,

Будут лампой светить сквозь колодцы в глазах,

И решат, потому как меня не найдут,

Всю мою пустоту обменять на руду.

Север пуст и прожорлив до новых пустынь,

Ждёт с людьми оговоренной квоты.

Паровозы потянут вагонов хвосты,

Повезут ему наши пустоты.

Сгрузят банками вскрытыми из-под консерв,

И забьют по периметру клинья.

Это будет пустыни новейшей посев,

Чем нас больше, тем север пустынней.

Непомерно свобода была дорога,

Но она без конца дорожает.

Нашим детям вытаптывать те же снега,

Мы - потомственные каторжане.

Старой песни осколки звучат и звучат,

Сколько новую не репетируй.

Север держится только на наших плечах,

Мы - потомственные конвоиры.

Никто.

Никто.

Обезличенные силуэты,

Даже память о вас под запретом.

Никто.

Никто.

Мы когда-нибудь вас раздобудем

В папке с надписью «лишние люди».

Никто.

Никто.

И начнут нас ваять по-библейски, с нуля,

Неисправных природе сдадут исправлять.

Поглядит, замерев, из эвенков шаман,

Как приезжих людей исправляет зима.

Будут ей одинаково обожжены

Существа от забора с любой стороны.

Никого обособить забор не сумел,

Обособленность - просто игрушка в уме.

Наши прадеды били на коже своей

Переломанных судеб маршруты.

Время сводит былое со спин и кистей,

Мы забьёмся рисунком вовнутрь.

Все мы дети статьями разбитых семей,

Беспризорники мамы-Сибири.

От забытых историй не падает тень,

Только мы ничего не забыли.

Непомерно свобода была дорога,

Но она без конца дорожает.

Нашим детям вытаптывать те же снега,

Мы - потомственные каторжане.

Старой песни осколки звучат и звучат,

Сколько новую не репетируй.

Север держится только на наших плечах,

Мы - потомственные конвоиры.

Никто.

Никто.

Обезличенные силуэты,

Даже память о вас под запретом.

Никто.

Никто.

Мы когда-нибудь вас раздобудем

В папке с надписью «лишние люди».

Никто.

Никто.