афиша

Ты кричишь за тёмный Готэм — я не знаю, кто ты.

Воск свечей — разрезаю на твоём теле жгуты.

Холодные дороги ищут пути домой,

Безысходный спор закончится стрельбой.

Спирт в крови подростков — гнилой виноград.

Стаканы полны любви, в рюмках — смертельный яд.

Последняя сигарета, спички, поцелуй, камера,

Православная семья, в мечтах — моногамия.

Быстротечные чувства, спонтанные слова.

Пустую разукрашку разукрасят вещества.

Поклонение яркому культу — выхода в петлю.

Колючий август, я тебе люблю.

Всё так смазливо — перестаю дышать.

Сыграть последний спектакль, продолжать бежать

Прямо в чужую давку личностных слияний,

Где я не узнаю таких знакомых очертаний.

Будь ты в Токио, Лондоне, Париже

Мы никогда уже — не станем ближе.

На руках твоё фото — прямо на крыше,

На заднем снова отхода, драма на афише.

Будь ты в Токио, Лондоне, Париже

Мы никогда уже — не станем ближе.

На руках твоё фото — прямо на крыше,

На заднем снова отхода, драма на афише.

Ты можешь ненавидеть, можешь нервно обжигать,

Пока я снова спотыкаюсь на прямых дорогах.

Ты можешь не замечать, можешь грубо осуждать,

Пока я вспоминаю всё, учусь на жизненных уроках.

Истинное лето юности, багровый закат.

Андерграунд жил, живёт и будет звучать

Флэшбеком в детство, в больничную палату.

Там была искренность — дети интерната.

Фэшн-вик пропущен парой ножевых ударов.

Молдаванка — район меланхолии, родных тротуаров.

Осадки остаются не только на лёгких —

Я кричу во всё горло в уши всех одиноких.

Всё так смазливо — перестаю дышать.

Сыграть последний спектакль, продолжать бежать

Прямо в чужую давку личностных слияний,

Где я не узнаю таких знакомых очертаний.

Будь ты в Токио, Лондоне, Париже

Мы никогда уже — не станем ближе.

На руках твоё фото — прямо на крыше,

На заднем снова отхода, драма на афише.

Будь ты в Токио, Лондоне, Париже

Мы никогда уже — не станем ближе.

На руках твоё фото — прямо на крыше,

На заднем снова отхода, драма на афише