Колыбельная

Подчёркнуто груб камердинер,

На кресле платок пуховой.

Вчера было шумно, но шум будто вымер.

Пошаркает тапок. Он твой.

Запнувшимся эхом ответствует зала

И тихо, и слышно уже

Шипение газика в чашке нарзана

На дальнем твоём этаже.

Вчера было ярко и дико,

Цветы, конфетти и оркестр,

Но вот что осталось, дружок, погляди-ка,

Ни месяца в небе, ни звезд.

Ни сдержанной страсти, ни фразы обидной,

Ни дрожи потом на устах.

На кресле нарочно платок позабытый,

Всегда она делает так.