Интермедия 11

Сам себе инструктор, проницательный себе руководитель самому,

он посверкивает золотым секундомером на серебряном шнуре.

Пять минут на сборы:

свиданье на площади в час,

красавица явится в срок.

Или позже. Но заверит, что летела и спешила,

так что встречные гвардейцы еле-еле успевали

оценить её изгибы и парфюм. М-м...

Лицемерка! — подытоживает он, противореча сам себе, —

не явлюсь на площадь. Ни к часу, ни даже и к двум.

Пускай постоит-подождёт —

и вперёд не уповает на свои былые чары.

Пусть не кажется ей больше, не мерещится, как прежде,

будто чары эти столь ещё сильны,

что я у них пойду на поводу.

И покачивает он тяжёлой головою, глядя в метеопрогноз.

И покручивает ученический он глобус на серебряном штыре.

Отлучиться, что ли,

в Европу на пару недель?

Теперь это недалеко.

И — пожалуйста, что хочешь: Парфенон тебе, Акрополь,

Апеннины, Копенгаген, Трансильвания, Карпаты,

Мариуполь, Мелитополь, Конотоп... Стоп.

Не поеду! — говорит он сам себе, перебивая сам себя, —

не без дёгтя сладость. Насмотришься на Колизей,

наслушаешься баркарол —

и мерещится, что дома нынче тоже всё иначе,

что, покуда ты в отлучке, всё местами поменялось.

Устремишься, растревожишься — и зря.

Вернёшься в дом, а там — всё по местам.

И распахивает он на кухне холодильник, подтянувши рукава.

И замешивает овощную он экзотику в серебряном ведре.

Чудо тонкой резки.

Изысканный деликатес.

Доволен собой кулинар.

Вот бы чем-нибудь подобным на служебной вечеринке

огорошить подчинённых, ковыряющих уныло

волокнистые закуски и лангет. Нет!

Лучше вот как. И рецепт, и всю посуду, всю затею целиком —

поручить негласно надёжному секретарю

(заранее премировав).

А потом при сослуживцах похвалить его погромче.

Дескать, вот кто наш умелец, не на шутку постарался,

чудо-блюдо изготовил, вот кто нам

к столу сюрприз принёс. Не сам же босс.

И похрустывают под ножом ингредиенты. И посверкивает

на серебряной удавке золотой секундомер.