Город, зашитый в вату

Город спит, а я слушаю:

Тихо — как сердце стучит в проводах.

Ветер ходит по лужам, разбуженным.

Я полюбил эту тишину.

Я полюбил эту тишину.

Я полюбил эту тишину.

Я полюбил эту тишину —

Не за покой, а за скупую верность.

Ветром обжёгшись, иду ко дну,

Тянет не боль, а простая честность.

Я полюбил этот серый свет —

В нём ни надежды, ни искупления.

В чёрных дворах догорел рассвет.

Горькая нежность — моё спасение.

Я полюбил её тишину, её тишину.

Я — камень безличия.

Я полюбил её серый свет, её серый свет.

В нём — усталость рассудка.

Я полюбил эту тишину, эту тишину.

Я — камень безличия.

Я полюбил этот серый свет, её серый свет.

В нём — усталость рассудка.

Я полюбил эту тишину —

Не за покой, а за скупую верность.

Ветром обжёгшись, иду ко дну.

Я полюбил эту тишину.

Я полюбил эту тишину —

Не за покой, а за скупую верность.

Ветром обжёгшись, иду ко дну,

Тянет не боль, а простая честность.

Я полюбил этот серый свет —

В нём ни надежды, ни искупления.

В чёрных дворах догорел рассвет.

Горькая нежность — моё спасение.

Я полюбил её тишину, её тишину.

Я — камень безличия.

Я полюбил её серый свет, её серый свет.

В нём — усталость рассудка.