Про этих и тех

А он считал, его мнение важно

А он считал, что верить не страшно

Смотрел в глаза, говорил то, что думал

Себя измерив, прикладывал к людям

Он старался, как мог, напрягая свой мозг

Будто вновь кто-то задышит

И он не понимал, почему его не слышат?

А он в слова верил, как в постулаты

Он верил, что они - и меч, и латы

Самоотверженно нёс это в массы

За что и был так часто не в кассу

Они ему говорили: “понЯл, кароч, ехай,

“Нет для тебя местов”

А он стирал кровь с ушей, и в ответ не подбирал слов

Он на небо глядел, он мечтал, как умел

Оттачивал слово, чтоб в самое сердце

И горели глаза, и он знал, что хотел

Мечтал и пел, как умел

А он знал – один в поле – не воин

Даже если по правде достоин

Но как среди идиотов быть мудрым?

Как посреди квадратов быть круглым

Но он старался, как мог, напрягая свой мозг

Возведя это в собственный долг

Он старался всю жизнь, но один ничего не смог

И вот тогда его назвали поэтом

И вот тогда его услышали эти

Признали, переглянулись, забыли

Не признавать чтоб собственной гнили

И, возведя ему крест, по всем канонам отпев

Пошли домой – в уютные норы

Посмотреть телевизор, да пустые вести разговоры

А он по небу летел, он с досадой глядел

На этих и тех. Эх, ещё бы немного…

И тогда, и сейчас он добра лишь хотел

Мечтал и пел, как умел

Да он кричал не достаточно громко

Мы ждали – да – он застрял где-то в пробках

Потом они изрыгать будут душу

Но как услышать, если не слушать?

Ведь он старался, как мог, множил смысл на толк

И так мечтал, чтоб люди, как люди

Но вот зачем смысл тем, чья жизнь на печи, да на блюде?

Он по небу летел, он со звёздами пел

Играла свирель утерянный танец

Никогда – думал он – я летать не умел

Он по небу летел, он со звёздами пел

Играла свирель утерянный танец

От земли он уже ничего не хотел

Он просто со звёздами пел